Запрет захоронений на родовых кладбищах в Пригородном районе возмутил ингушей

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Жители Ингушетии считают, что запрет хоронить умерших на родовых кладбищах в Пригородном районе Северной Осетии направлен на уничтожение следов присутствия и прав на землю, тогда как местные власти объяснили запрет нарушением санитарных норм и угрозой для здоровья людей.

Как писал "Кавказский узел", в поселке Ир (ингушское название  – Джейрхой-Юрт) Пригородного района Северной Осетии появились таблички с предупреждением о закрытии ингушского кладбища для захоронения. 24 мая Миннац Ингушетии отправил официальный запрос руководству Северной Осетии для получения разъяснений в связи с появившейся информацией.

Бывшие жители села Ир не могут свободно посещать родовое кладбище, где похоронены их предки, сообщили они 2 июня корреспонденту "Кавказского узла".

"В этом году в феврале мы похоронили родственника, вокруг этого поднялся большой скандал. Около месяца назад на заборе появилось предупреждение, что хоронить запрещено. Сейчас его, скорее всего, сняли ингуши. 29 мая мы собрались через (сообщения в) WhatsApp, поехали и провели субботник на кладбище. Разрешение получили через Миннац Ингушетии - процесс занял почти месяц", - рассказал один из бывших жителей села.

По его словам, кладбище используется с 1916 года, с момента основания села, и на нем захоронены поколения его семьи, включая основателя села, его потомков. "Основателем этого села был Боров Саид. Он основал его в 1916 году. Жители Джейраха стали основой нового населенного пункта. После выселения ингушей в этом селе жили грузины, осетины, ингуши и русские. На момент депортации в селе было 166 дворов. Всех сослали. Осталась только одна семья - бабушка с тремя сыновьями и двумя дочерьми. Они продолжали жить в своем доме. Когда стало понятно, что возвращения не будет, эта бабушка с детьми уехала в Казахстан. Позже ее муж вернул ее обратно. В доме она поселила своего двоюродного брата, но, когда вернулась, он отказался вернуть дом. До сих пор там живут его дети и внуки. Дом стоит в том виде, как он был построен", - рассказал собеседник.

Когда ингушей депортировали, все кладбища сравняли с землей, надгробные камни использовали как фундамент

Он рассказал, что оставшаяся в селе семья видела, как туда переселяли осетин. "Когда ингушей депортировали, все кладбища сравняли с землей, надгробные камни использовали как фундамент. Когда ингуши вернулись, там осталось только две осетинские могилы, но с 1957 года мы начали снова хоронить своих. После возвращения там похоронены мой младший брат, дядя, бабушка, дедушка - основатель села, мои дяди и тети", - рассказал мужчина.

Сейчас доступ к кладбищу затруднен, а памятники неоднократно подвергались вандализму: их сносили, мраморные надгробья похищали, оставляя лишь бетонные, воровали ограду, рассказал он. "Сейчас посещать кладбище очень рискованно. В прошлом году, чтобы собраться всей семьей, мы обращались за разрешением в Миннац. Памятники, которые мы установили брату и бабушке, были украдены, остались только бетонные плиты. В 1999 году, когда мы с братьями впервые приехали туда, по кладбищу паслись коровы. Забор тоже воровали - в 1999 году поставили новый, потом в 2009-м - снова", - уточнил собеседник.

По его словам, после 1992 года ингушей вообще перестали впускать в село. До этого, после возвращения из депортации в 1957 году, жителям не позволяли прописываться в течение пяти-шести лет, не принимали детей в школы и отказывались продавать товары в магазинах, рассказал мужчина. "На уровне власти запрет сохраняется. В силовых структурах нет ни одного ингуша, кто бы занимался разрешением этой дискриминации. Только Руслан Аушев, будучи главой, как-то этим занимался. Остальные - нет", - отметил он.

По словам собеседника, запрет на захоронения связан с юридическим механизмом: через 30 лет после последнего захоронения кладбище может быть официально признано утраченным, и доказать родство с территорией будет невозможно. Именно поэтому, считает он, ведется негласная политика стирания следов, "как это уже было в 194-1957 годах".

Мы не отказались от земли, где жили наши деды и отцы

Помимо запрета на захоронения, ингушам не разрешают возвращаться в свои дома, оставшиеся с советских времен. "Мы не отказались от земли, где жили наши деды и отцы. От нашего дома остался фундамент, но он числится за нами. Нам предлагали переселиться в поселок "Новый" у Назрани, но почему мы должны отказываться от родной земли?" - задается вопросом мужчина. По его оценке, около 40% вынужденных переселенцев отказались от притязаний, остальные - нет.

Негласный запрет на продажу ингушам земли и жилья в Пригородном районе, по словам собеседника, действует с 1991-1992 годов. "Из примеров дискриминации - в Куртате был объявлен набор водителей автобуса, ингуш тоже подал заявку. Когда узнали, что он ингуш, сказали, что водитель - добавил он.

В заключение он отметил, что любые попытки диалога с властями заканчиваются отказом от контактов. "Пять лет назад мы поехали на встречу с администрацией. Нас встретили с арматурой в руках. Хотя была договоренность. Глава села сказал: "Я вас не знаю, откуда вы взялись". Нас не только не пустили, но даже не стали слушать", - заключил собеседник.

Другой бывший житель села на условиях анонимности рассказал корреспонденту "Кавказского узла", что семья не смогла похоронить своих родных на этом кладбище, несмотря на завещание.

"Моего 70-летнего отца и 20-летнего брата убили в 1992 году. Потом умерла мать, дяди, тети. Мы не смогли никого похоронить в родном селе. Все категорически запрещено. Мы хоронили их в пригороде Назрани, на кладбище шахидов. Там покоятся убитые в 1992 году. С тех пор хороним всех там. Мы живем в Ингушетии", - рассказал мужчина.

По его словам, по распоряжению главы администрации Южного округа в селах Терк, Чернореченск, Октябрьское, Камбилеевское, Дачное, Куртат "также не разрешают хоронить". "До 1992 года в Пригородном районе проживало 77 тысяч ингушей. Сегодня - только пять населенных пунктов, куда они были переселены. В Чермене есть отдельное кладбище. Один богатый ингуш его отремонтировал. Мы много раз хотели обсудить, что делить, ведь жили вместе, помогали друг другу. Наши дома стоят пустые, но нам не дают даже слова сказать. Лишь во времена Брежнева было чуть легче - дискриминации стало меньше, хотя напряженность сохранялась", - рассказал мужчина.

В феврале на этом кладбище, которое расположено на границе между селом Октябрьское Пригородного района (ингушское название Шолхи,  - прим. "Кавказского узла") и селом Джейрхой-Юрт, разделенными лишь улицей, похоронили жителя Ингушетии Мусу Льянова. Это первые похороны ингуша в селе с 1992 года. "Села Шолхи и Джейрхой-Юрт (Ир) закрыты для возвращения ингушей. В 2019 году туда не дали вернуться нескольким семьям, а наши власти не поддержали их. Льянова похоронили там, согласно его завещанию (васкет), поскольку на этом же кладбище ранее были похоронены другие члены семьи", - сообщило издание "Фортанга" со ссылкой на свой источник.

В сети была распространена видеосъемка погребения Мусы Льянова, сделанная сотрудниками Октябрьской больницы. Голоса за кадром на протяжении всего обряда погребения высказывают дискриминационные, националистические высказывания в адрес лиц ингушской национальности, связываются с полицией и требуют пресечь попытку захоронения тела покойного на уровне главы района.

Администрация селения Ир объяснила закрытие кладбища угрозой санитарной безопасности

Кладбище на юго-восточной окраине села Ир закрыто для захоронений на основании санитарно-эпидемиологического заключения, заявили в администрации Ирского сельского поселения.

Согласно проведенной проверке, кладбище признано несоответствующим санитарным требованиям: оно расположено слишком близко к жилым домам и огородам, рядом проходят водоемы и автодорога, отсутствует дренажная система, а при паводках территорию затапливает, говорится в акте обследования, полученного по запросу ингушской стороны, копия которого имеется в распоряжении "Кавказского узла".

Также указывается, что место не было должным образом спланировано и обустроено - не проведено обследование почвы и грунтовых вод, нет санитарно-защитной зоны.

На основании этих данных администрация издала постановление № 34 от 13 мая 2025 года о закрытии кладбища для свободного захоронения. Документ подписан главой администрации Ирского сельского поселения И. Л. Сиукаевой.

В постановлении отмечается, что оно вступает в силу с момента подписания, должно быть опубликовано в печатном издании "Глашатай" и размещено на официальном сайте администрации. Текст постановления на сайте районной администрации выложен. Контроль за исполнением постановления оставлен за главой поселения.

"Кавказский узел" предпринимал попытку получить комментарий главы администрации населенного пункта, однако до настоящего момента ответа на наш запрос о комментарии не поступило. 

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.